Незваные гости: Семейная драма

В тесной хрущёвке на окраине Питера повисла тяжёлая тишина, прерываемая лишь всхлипываниями детей. Светлана стояла на пороге собственной квартиры, сжимая в руках чемодан, а её муж Дмитрий тщетно пытался дозвониться до матери. Их малыши — шестилетняя Алиска и четырёхлетний Гриша — ревели, не понимая, почему тётя Катя не пускает их домой. Дверь перед ними захлопнула сестра Димы, Екатерина, которая и не думала освобождать жилплощадь. А за всей этой балаганной постановкой маячила тень свекрови, Веры Семёновны, чьи наполеоновские планы на жизнь сына грозили превратить семью в героев дешёвого сериала.

Света и Дима были женаты уже девять лет. Их история началась сразу после московского вуза, где они сыграли свадьбу наперекор крикам Веры Семёновны. Та мечтала, что её ненаглядный Митя посвятит жизнь заботам о младшей сестре Кате и её чаде. “Семья — это святое!” — орала свекровь, но Дмитрий выбрал Светлану, и это стало первым гвоздём в крышку её надежд.

Свекровь даже не пыталась скрывать своей неприязни. Придиралась ко всему: то борщ пересолен, то Света “деньги на ветер пускает”. Но невестка лишь отшучивалась, а Дима неизменно подыгрывал ей. “Ма, дело не в Светке, — вздыхал он. — Ты просто злишься, что у меня своя голова на плечах”. Однако тень Веры Семёновны продолжала нависать над их семьёй, словно питерская морось.

Отец Дмитрия умер, когда тот был ещё пацаном. Позже Вера Семёновна родила Катю от второго мужа, но тот сбежал, узнав о беременности. Жизнь свекрови была не сахар: она тянула двоих детей одна. Дима, ещё школьником, подрабатывал грузчиком, а в универе брался за любую подработку. Он не только не клянчил денег, но и сам подкидывал матери, чтобы та с сестрой не голодали. Но после свадьбы всё изменилось: у Дмитрия появилась своя семья, и финансовая “помощь” маме сошла на нет. Это выводило Веру Семёновну из себя, как неработающий лифт в хрущёвке.

У Светы тоже была не самая радужная биография. Отец сбежал, когда она была мелкой, а мать умерла, как только дочь получила диплом. От неё осталась однокомнатная в спальном районе, где молодые и начали совместную жизнь. Они сделали косметический ремонт, но с детьми не торопились — хотели сначала встать на ноги. Четыре года они копили: Дима устроился в солидную контору, карьера пошла её чередом, они даже купили подержанную Ладу. А потом ему предложили работу в Сочи с корпоративным жильём. Это был шанс.

“Если продадим мамину квартиру, хватит на трёшку!” — мечтали они. Решение созрело быстро: перебраться на пару лет, а свою однушку оставить про запас. В это время Катя как раз вышла замуж и ютилась с мужем в съёмной клетушке. Узнав о переезде, Вера Семёновна явилась к ним с “гениальным” предложением: “Зачем квартире простаивать? Пусть Катюха поживёт. Они с мужем на съёме задолбались, а за пару лет что-нибудь придумают — или свою купят, или в ипотеку влезут”.

Дмитрий, хоть и не был душевно близок с сестрой, согласился. “Только на два года, — твёрдо сказала Света. — Потом пусть ищут себе жильё”. Дима кивнул: “Годик-два, не больше. Может, и раньше съедут”.

В Сочи жизнь наладилась. Света устроилась в школу, Дима получал хорошую зарплату, часть которой исправно отправлял матери — якобы Кате “очень тяжко”. Они жили скромно, но счастливо. Через пару лет родились Алиска и Гриша. Но сочинская влажность не подошла детям — врачи настаивали на возвращении в Питер. Света и Дима не стали предупреждать свекровь, наивно полагая, что их квартира свободна, а Катя давно съехала.

Но реальность ударила их, как ледяной ветер с Невы. Дверь не открывалась — Катя поменяла замки. Она вышла на порог с каменным лицом и заявила: “Я здесь прописана. Уходите”. Тут-то всё и выплыло наружу. Катя развелась, никакой ипотеки и в помине не было — один блеф. Все эти годы она жила в их квартире на деньги, которые Дима исправно слал матери. Вера Семёновна знала, но делала вид, что так и надо.

Дима звонил матери, дети ревели, а Катя стояла, уперев руки в боки. Только когда явилась свекровь, та нехотя впустила их. Но разговор с Верой Семёновной добил Свету окончательно. “Как ты можешь выгонять Катю? — возмущалась та. — Она тут обжилась! Ипотека не сложилась, муж её кинул с ребёнком! Вы молодые, накопите на своё жильё, а эту оставьте ей. У неё же дитя!”

Свету чуть кондрашка не хватила. “То есть твоя дочь будет жить в МОЕЙ квартире, а я с детьми пойду по съёмным углам?! — закричала она. — Да вы что, с ума сошли? Это мой дом, и здесь буду жить я!” Дима был в бешенстве: годы переводов, на эти деньги можно было взять ипотеку, но мать с сестрой просто их проели.

“Ма, забирай Катю с ребёнком к себе, — сквозь зубы сказал он. — У тебя двушка, места хватит”. Но Вера Семёновна вспыхнула, как спичка: “Я не стану с ней жить! Мне покой нужен, я уже старая!”

Света не выдержала. “Собирайте свои пожитки и на выход! — рявкнула она. — Здесь будут жить мои дети. Не уйдёте — вызову ментов!” Её бесило всё: Катя пользовалась её посудой, спала на их диване, даже носила её старые вещи — и всё это на деньги Димы.

Катя и свекровь убрались, фыркая. Позже Катя вернулась за вещами, но детей даже не взглянула. А когда Вера Семёновна узнала, что Дима выставил квартиру на продажу, снова ворвалась в их жизнь: “Зачем вам трёшка? Берите двушку, а эту оставьте Кате! Я не могу с ней жить, она мне нервы треплет, ребёнок невоспитанный, а работать она не хочет!”

Света и Дима стояли насмерть. “Мы годами жили в чужом городе, копили, — ответили они. — У нас двое детей, каждому нужна своя комната”. Они купили новую квартиру и начали жизнь с чистого листа. СвекровьС тех пор на звонки Веры Семёновны отвечал только автоответчик, а ключи от новой квартиры Светлана спрятала так надёжно, что даже муж в шутку спрашивал, не закопаны ли они где-то под Кронштадтом.