З життя
Сюрприз на день рождения: муж рассказал о ребёнке на стороне

С самого детства меня растили, будто хрустальную вазу. Только самое дорогое — лучшие школы, частные учителя, заграничные поездки. Мама твердила: «Ты заслуживаешь большего, не опускайся до серости». Папа лишь молча кивал — ведь я была его единственной дочерью. Но когда пришла пора искать счастья, жизнь повернулась ко мне спиной.
Мой «принц» появился не сразу. Были разбитые сердца, пустые слова, несбывшиеся надежды. Пока не встретился Антон. Он казался воплощением мечты — галантный, заботливый, с глазами, полными тепла. Дарил букеты просто так, декламировал Есенина, касался моих рук, как драгоценности. Подруги вздыхали от зависти. Все — кроме Насти.
— Ты уверена, что он любит тебя, а не папины деньги? — скептически спрашивала она.
Я лишь смеялась. Антону верила безусловно. Любила до боли, до дрожи, до слёз. Расписались тихо, без помпезности. Родители подарили квартиру в центре, на высоком этаже, откуда виден весь город. А Антон, благодаря отцовским связям, быстро стал замом в нашей фирме. Хотя работал не покладая рук. Даже папа признавал, что в будущем доверит ему дело.
Мы были идеальны. Так думали все. Через несколько лет заговорили о детях. Родители ждали внуков. Мы с Антоном решили — время пришло. Но беременность не наступала. Месяцы превратились в бесконечные врачи, анализы, слёзы. Диагноз звучал как приговор — моя вина. Гормоны, процедуры, попытки ЭКО. Ничего не помогало. Я стала тенью самой себя: злой, уставшей, разбитой. Антон будто поддерживал. Или лишь делал вид.
Подходил мой тридцатый день. Родители устроили праздник — с песнями, застольем, шумными гостями. Надеялись, что это вернёт мне радость. Я улыбалась, хотя внутри была пустота. В разгар вечера раздался звонок. Отошла в соседнюю комнату. В трубке — женский голос. Чужой. Твёрдый.
— Извините за беспокойство, — начала она. — Но вы поймёте. У нас с Антоном давние отношения. Я жду ребёнка. Он говорил, что у вас… проблемы. Отпустите его. Ему нужен наследник. Моему ребёнку — отец.
В ушах звенело. Комната поплыла перед глазами. Хотелось рухнуть, закричать, прекратить это. Теперь я знала, где он был все те вечера, когда ссылался на встречи, друзей или мать. Понимала, почему отдалился, стал холодным и резким.
Вытерла слёты, собралась и вернулась к гостям. Улыбалась. Смех резал горло, но я держалась. Проводила всех. Остались только родители. Тогда и сказала:
— Мама, папа… Антон изменяет. И у той женщины будет его ребёнок.
Тишина повисла, словна перед грозой. Отец поднялся, подошёл к Антону и хрипло бросил:
— Ты мне больше не зять. Вон из моего дома.
Мама увезла меня к себе. Хотела остаться, но я попросила уйти. Ночью Антон вернулся. Стоял в прихожей, жалкий, как затравленный зверь. Умолял простить. Клялся, что не любит её. Что это случайность. Что она его опутала. Я молчала. Разрешила переночевать. Не из жалости — просто не было сил выгнать.
Утром он снова ползал на коленях. Просил поговорить с отцом. Убедить, что всё наладится. Я смотрела на него и не узнавала. Любви не осталось. Только боль.
Он ушёл. Та женщина, по его словам, скоро рожает. Не знаю, правда это или ложь. Но знаю другое — ребёнка, о котором мечтала, у меня так и нет. А у него — будет. Но не от меня.
Теперь выбор: сдаться или сражаться? Но за что сражаться, если он предал? Жизнь без него пугает. Но жить с ним — уже невыносимо.
