Моя мама достойна лучшего, чем дом престарелых: она этого не заслужила

Я не отправлю маму в дом престарелых — она не заслужила такой развязки.

Меня зовут Алевтина. Мне тридцать шесть. За спиной — несложившаяся семья, годы душевных метаний и тяжёлое, давящее чувство вины перед самым близким человеком — мамой. И теперь, когда судьба будто даёт ещё один шанс на любовь, я стою перед выбором, который раздирает меня на части.

— Лева, я просто не понимаю, как поступить… — шепчу я в трубку подруге Марине, глядя в хмурое небо над Питером. — Артём — прекрасный. Надёжный, чуткий, сильный. С ним я чувствую себя желанной. Он зовёт переехать к нему, начать новую жизнь… Но куда я дену маму? Ты же знаешь, какая она…

Да, Марина знала. Все знали. Мама — не просто «строгая родительница». Она с годами превратилась в тень, которая цепляется за меня, требует внимания, но при этом ранима, как ребёнок. Когда я познакомила её с Артёмом — всё пошло прахом.

С самого начала мама вела себя странно. Называла его другими именами, делала вид, что забывает, кто он, хотя память у неё — стальная. Потом «случайно» опрокинула борщ ему на брюки. Артём молча вышел. А мама тут же схватилась за сердце — я вызвала скорую. Когда врачи уехали, она спокойно заснула. А я до утра сидела на кухне, сжимая кулаки, не в силах понять, за что мне это.

В последнем разговоре Артём сказал прямо:

— Лева, подумай о пансионате. Там за ней будут ухаживать, ты освободишься, мы сможем начать жить.

Я промолчала. Но внутри поднялась волна воспоминаний, будто из самой глубины.

Когда мне было двадцать два, я влюбилась в коллегу Дениса. Мы жили с мамой в маленькой двушке. Мама была против. Бескомпромиссно. Мы с Денисом тайно расписались, и он переехал к нам.

Начался кошмар. Мама звала меня на кухню, Денис — в комнату. Я разрывалась между ними. Слёзы стали обычным делом. Через год он ушёл.

— Ты чудесная, Лева. Но пока мама рядом — счастья не видать, — бросил он на прощание.

Я осталась одна. И смирилась. До встречи с Артёмом. До этого нового шанса, который теперь снова ведёт в тупик.

Мы съездили посмотреть один пансионат. Всё чисто, аккуратно, но… будто без души. Пожилые люди сидели, уставившись в стену. Кто-то бродил по саду, но в глазах — пустота. Я не выдержала и спросила у работницы:

— Почему здесь все такие… будто неживые?

— Потому что их бросили. Родные не навещают, даже не звонят. А они ждут. Сидят у окон, смотрят на дорогу…

Обратно ехали молча. А у меня внутри — буря. Всплывали картинки: как мама ночью сидела у моей кровати, когда я болела, как бежала через весь город за лекарствами, как одна тянула меня через все невзгоды. Да, она сложная. Да, порой невыносимая. Но она — моя мать.

Когда мы подъехали к дому, Артём спросил:

— Ну что, будем готовить её к переезду?

Я повернулась к нему и сказала:

— Никогда. Предать её — подло. Мама отдала мне всю себя. Да, она не идеальна, но я ей благодарна. Если хочешь быть со мной — ищи с ней общий язык. Если нет — значит, нам не по пути.

Я развернулась и ушла. Он не позвонил. Ни на следующий день, ни через месяц. Видимо, сделал выбор.

А я сделала свой. Может, мне опять не повезло с мужчиной. Может, я снова останусь одна. Но я не смогу жить, зная, что мама плачет в чужом месте, потому что я променяла её на чьё-то спокойствие. Это не любовь. Это не я.

Когда-нибудь, возможно, я снова полюблю. Но одно я знаю точно: моя совесть будет чиста. А сердце — не остынет.