Послание, изменившее судьбу…

Сообщение, которое изменило всё…

Анна отправилась в командировку в Ростов-на-Дону, оставив в родной Твери своего жениха Михаила. Закончив дела раньше срока, она решила вернуть домой без предупреждения, чтобы устроить сюрприз. Михаил никогда не давал поводов для ревности, но пока поезд мчал её обратно, в голове Анны мелькали тревожные мысли: вдруг она застанет его с другой? Она отгоняла эти глупости, но сердце стучало чаще. Мечтала о его удивлённой улыке, но сюрприз пришлось отложить. Только включив телефон на вокзале, она получила сообщение, от которого кровь отхлынула от лица.

Анна прижалась лбом к холодному стеклу такси, гоня прочь дурные мысли. Зачем она выдумывает сцены из дешёвых мыльных опер? Её жизнь с Михаилом была спокойной, даже рутинной, и, может, оттого ей хотелось драмы. В салоне пахло дешёвым одеколоном, напомнившим деда. Шофёр, мужчина под шестьдесят с седыми висками и морщинистой шеей, зевал и потирал ухо — точь-в-точь как её дед после смены. Он резко тормозил, и Анна вцепилась в подлокотник.

«Девушка, как звать-то?» — спросил водитель. «Анна», — ответила она, удивившись. «А я Василий. Ну что, Анечка, поезд ваш скоро? Заедем на заправку?» До поезда оставалось три часа, и она кивнула: «Ещё время есть, я люблю приезжать заранее». Василий хмыкнул: «Бабы все одинаковы! Моя тоже: за пять часов на вокзал, а вдруг пробка!» Анна пожала плечами — она действительно ненавидела опаздывать. «Между прочим, Анна Васильевна», — добавила она для солидности. «Да ну? — оживился он. — Мою дочку тоже Аней звали. И жену покойную».

Он разговорился, и Анна слушала, поражённая. Василий вырос в большой семье, с малых лет пахал, образования не получил, здоровье шалило, а ипотека висела дамокловым мечом. Сыновья от первого брака с ним не общались, не простив ухода от матери. Единственная радость — дочь, за учёбу которой он платил, надеясь, что она выбьется в люди. Анна представила: будь он её отцом, вряд ли бы она встречалась с Михаилом — тот при знакомстве первым делом спросил, кто её родители и где она училась.

«Ну как, понравился наш город?» — спросил Василий, подъезжая к вокзалу. «Красивый», — улыбнулась Анна. «А вы откуда?» Она назвала Тверь. «О-о, далековато! Был там раз, на свадьбе племянника. По работе ездили?» — «Да, по работе». — «Приезжайте ещё! Вот визитка, я шофёр бывалый, хоть и старый!» Он протянул карточку, и Анна, глядя на него, подумала: как же он похож на деда — жестами, интонациями. Будто его двойник.

В вагоне она, как в детстве, придумывала истории. Мечтала стать писательницей, но отец настоял на экономическом, чтобы передать ей бизнес. Жалела ли? Наверное, нет. Её жизнь была предсказуема, и это грело. Михаилу о раннем возвращении не сказала — хотела удивить. Но всё изменилось, когда телефон ожил, и сообщение матери высветилось на экране: «Папа в больнице. Инфаркт».

Анна никогда не видела отца слабым. Он был крепким, как дуб. А теперь лежал под капельницей, бледный, с датчиками на груди. Мать вышла поговорить с врачом, и они остались вдвоём. «Как ты?» — спросила она, сжимая кулаки. «Ничего, дочка», — прошептал он. Чтобы не расплакаться, она заговорила о поездке: «Город понравился, а таксист, представляешь, твой тёзка, Василий…» Отец вдруг перебил: «Я родом из тех мест».

Анна замерла. Отец никогда не рассказывал о детстве. «И зовут меня не Василий», — добавил он, и слова повисли в воздухе, как завязка её выдумок. Он продолжал: «Молчал всю жизнь. Знает только мать. Даже приёмные родители не в курсе. Мне было три года, когда всё случилось. Родился в Ростове, но настоящее имя — Дмитрий. Василием звали старшего брата, он меня растил. Семья была большая, отец бухал, мать… не помню. Самое яркое — хлеб с сахаром».

Он рассказал, как мать бросила его в полуразвалившемся доме. Брат умолял её остаться, но она ушла. Испуганный, малыш Димка убежал, затерялся среди уличных ребятишек, залез в автобус и очутился в деревне. Там его нашли, спросили имя. Почему назвался Василием — не знал. Родных не искали, или те не подали в розыск. В деревне его приютила женщина, пекшая ему пирожки. Она стала ему матерью. «Ничего не помню, Ань, — вздохнул он. — Только брата. Хотел бы узнать, жив ли».

Анна слушала, не веря ушам. А вдруг таксист Василий — тот самый брат? Она вспомнила его рассказ о большой семье. «Ты не искал их?» — спросила она. «Зачем? Не помню их. Лишь имя Аня в голове крутится — то ли сестра, то ли мать. Но это всё. Хочу, чтобы внуки меня знали. А их нет. И тебя замуж выдать надо. Пожалей старика, Ань, знаю, сейчас не в моде, но обручились бы вы с Мишей».

Анна вздохнула. Она не была против брака, но Михаил не предлагал. «Выздоравливай, — сказала она. — Будет тебе свадьба». Дома Михаил сидел за компьютером, рубился в танки. «Вот это поворот! Почему не предупредил, встретил бы!» — обрадовался он. Анна, вымотанная, вдруг разрыдалась. Михаил обнял её, а она рассказала про отца, умолчав о тайне. И вдруг выпалила: «Давай распишемся?»

Михаил отстранился, нахмурился: «Аня, нам и так хорошо. Зачем? Это отец твой надумал, под впечатлением. Остынь». — «Ты не хочешь?» — голос её дрогнул. Она догадывалась, но слышать это было больно. «Мы же говорили, — мягко сказал он. — Хочешь ребёнка — родим, без печатей. Не ссоримся». Анна замолчала, но обида засела глубоко.

Когда отец пошёл на поправку, она, не сказав Михаилу, уехала в Ростов. Оставила записку: «Мне нужно подумать». Но цель была иной — найти таксиста. Визитку потерялаНо, перерывая старую сумку, она вдруг наткнулась на смятый уголок визитки — и сердце её забилось быстрее.