Свекровь мечтает о вольной жизни на пенсии — мы больше не преграда

Жизнь порой подкидывает такие сюжеты, что не разберёшь — правда это или злая шутка. Я и представить не могла, что после двенадцати лет жизни под одной крышей со свекровью всё рухнет в одно мгновение. Нас поставили перед выбором — плати или уходи.

Когда мы с Олегом поженились, Валентина Петровна сама предложила нам переехать в её трёшку в центре Москвы, а сама переселилась в мою однушку на окраине. Мы ликовали: просторная квартира в престижном районе, да ещё с благословения родного человека — о таком молодожёны только мечтают.

Свадебные деньги вложили в ремонт: выровняли стены, положили паркет, собрали кухню из массива, заменили всю сантехнику. Свекровь приходила — ахала: «Какая красота!», «Настоящие хозяева!» В благодарность мы полностью взяли на себя её коммуналку. Она радовалась, говорила, что даже копит с пенсии. Год за годом всё шло гладко.

Родился Глеб, потом Алиса. Детей стало двое, и захотелось своего гнезда. Мы тихо откладывали на новое жильё, не торопясь объявлять свекрови — думали, когда придёт время, решим всё по-хорошему.

Всё изменилось, когда Валентина Петровна вышла на пенсию. Радость свободы быстро сменилась жалобами: «Как жить на эти гроши?», «Стариков тут за людей не считают!» Мы помогали — продукты, лекарства, мелкие расходы. Но однажды за чаем она бросила фразу, от которой у Олега перехватило дыхание:

— Сынок, квартира-то моя. Давайте платить аренду. Ну, пусть 15 тысяч в месяц.

Олег остолбенел:

— Мать, ты в себе? Мы за тебя всё оплачиваем, а ты… аренду?

В ответ прогремело:

— Тогда меняйтесь обратно! Хочу свою квартиру!

Мы поняли — это шантаж. Грязный и беспощадный. Но не знала Валентина Петровна, что у нас уже лежали деньги на первый взнос. Молча выслушали, а вечером приняли решение — хватит.

Через неделю пришли с тортом «Прага» — не просить прощения, а дать последний шанс. Но едва заговорили о жилье, свекровь фыркнула:

— Ну что, решили? Или будете ютиться?

Терпение лопнуло.

— Валентина Петровна, — сказала я ровно, — ютиться не будем. Забирайте свою квартиру, а мы идём своей дорогой.

— И где деньги возьмёте? — язвительно спросила она.

Олег перебил:

— Найдём. Только запомни, мать: ты этого хотела. Нравится одиночество в трёшке — наслаждайся.

Через месяц мы въезжали в новую четырёхкомнатную. Тесно, но свободно. Ни отчётов, ни упрёков, ни новых условий.

А Валентина Петровна теперь сидит в отремонтированной нами квартире, которую когда-то хвалила. Только вот жалуется соседкам на «косорылый ремонт» и «чёрных» невестку с сыном. Таскает сумки сама, платит за свет сама, и пенсии хватает ровно до первого числа.

Как говорится, что посеешь — то и пожнёшь. Вот только жнецом оказалась она сама.