З життя
Свекровь против бытовых баталий: как нас не пускали, а теперь зовут на её условиях

Свекровь против тряпки и кастрюли: когда-то она нас выгнала, а теперь сама зовёт — но с условиями
Пять лет назад я стала женой Ивана. Это был осознанный шаг, сделанный по любви и с твёрдой верой, что мы преодолеем любые невзгоды. Но ещё до свадьбы, когда мы пришли сообщить о наших планах его матери, её реакция ошпарила, как кипяток:
— Не надейтесь на мою помощь! И со мной жить не будете! Я сама здесь хозяйка и никому своё место не уступлю!
Мы с Ваней переглянулись. Особенно я была поражена. Ведь ещё во время его учёбы, по её же настоянию, он переехал с её жилплощади на съёмную квартиру. Мол, так удобнее всем. Вот там мы и остались после свадьбы, копя на своё жильё.
А у свекрови была просторная трёхкомнатная квартира в центре Москвы. Досталась она ей от родителей — отец ушёл рано, а мать дожила с ней до седых волос. Свекровь развелась с мужем, когда Ване было лет шесть. В браке они пробыли всего пять лет. И, как она сама призналась мне однажды:
— Я не рождена для мытья полов. Ненавижу готовить, убирать, стирать. Я не прислуга — я женщина! Я должна жить для себя!
После развода она вернулась в родительский дом, где всю работу делала её мать. Бабушка Вани варила, убирала, заботилась и о внуке, и о дочери, потому что та, по её словам, «много работала» и «делала карьеру». Даже когда бабушка заболела и состарилась, хозяйственные хлопоты так и не перешли к свекрови. Она не уступала — ни в чём.
Потом умер отец Вани. Они поддерживали отношения. Квартира отца по завещанию была разделена между моим мужем и мачехой. Та оказалась разумной — согласилась продать свою долю, и мы с Ваней выкупили её. Переехали, обустроились, родили дочку. И тут началось…
Когда Лиде исполнилось полгода, Ваня поскользнулся на улице и сломал ногу. Перелом оказался сложным. Его уволили, деньги таяли на глазах. Я не могла выйти на работу — малышка, муж почти без движения, ипотека, долг мачехе. Мы экономили на всём. И тогда Ваня, скрепя сердце, позвонил матери:
— Мам, может, поживём у тебя какое-то время? Полгода. Свою квартиру сдадим, чтобы выправиться…
Ответ был резким и ледяным:
— Даже не думай! У меня Наташа живёт! Она мне дом ведёт, всё делает, а вы только мешать будете!
Наташа — её двоюродная сестра, немолодая, одинокая, без семьи. Раньше жила в деревне, но дом сгорел. Свекровь «великодушно» приютила её… чтобы та стирала, готовила и мыла полы. Наташа превратилась в бесплатную прислугу. А свекровь даже не церемонилась:
— Ты у меня живёшь, ешь мой хлеб — иди работай! Не будешь же просто так сидеть!
Мне было жаль Наташу. Она выглядела измученной, но молчала. А потом — пропала. Через полгода Ваня сказал:
— Представляешь, Наташа сбежала! Нашла мужчину с квартирой — и уехала, даже не попрощалась.
Мы порадовались за неё. Добрая, тихая женщина, заслуживающая уважения, а не криков и рабского труда. Но теперь свекровь осталась одна. Кто теперь будет за неё мыть посуду и пылесосить?
И вдруг — звонок. Она сама!
— Ладно, переезжайте. Квартиру сдавайте. Но условие: Оля (то есть я) будет за всем следить! Убирать, готовить, стирать, гладить. Ну а что? Вы же бесплатно жить будете!
Когда Ваня передал её слова, я просто фыркнула.
— Ты ей сказал, что ни за что? — спросила я.
— Конечно, — кивнул он. — Обиделась. Сказала, наймёт домработницу.
Пусть нанимает. Мы оба работаем, я вышла из декрета, дочь уже в саду. У нас своя крыша, своё спокойствие. Я не стану служанкой для женщины, которая всю жизнь бегала от обязанностей, но охотно сидела на шее у собственной матери.
Прошло пару дней, и она снова позвонила, наивно спросив: «Вы точно не передумали?»
Нет, не передумали. А я подумала: скоро она выйдет на пенсию. На домработницу денег уже не хватит. Интересно, кого она будет упрашивать тогда? Или, может, наконец возьмёт в руки тряпку, кастрюлю, швабру — и научится жить по-взрослому?
Поживём — увидим.
