З життя
Золовка сделала нашу жизнь адом — и все молчали, пока я не подняла шум.

**Дневник. Запись от 12 октября.**
Иногда беда приходит без предупреждения. Не стучится, не просит разрешения. Она просто вваливается в твою жизнь с нарочитым макияжем, слащавым голосом и фразой: «Ну надо же, а ты совсем не такая, как я ожидала». Именно так в нашу квартиру ворвалась Лариса — сводная сестра моего мужа Сергея, любимица его мамы Галины Петровны, из-за которой я была готова сбежать из собственного дома.
Тот вечер начинался обычно. Впервые за месяц я вовремя ушла с работы, забрала дочку Катю из сада, и мы зашли погулять в парк. Солнце садилось, дети смеялись, на душе было спокойно. Вернулись домой к восьми. Не успела я переобуться, как раздался звонок — Сергей.
«Любимая, сейчас заеду за Ларисой, — сказал он ровным голосом. — Она прилетает из Сочи».
«Ларисой? — переспросила я. — Той, сводной?»
«Да, развелась. Теперь будет жить у нас».
О Ларисе я знала лишь по обрывочным историям. Десять лет назад её мать вышла замуж за отца Сергея, и с тех пор Лариса стала «золотым ребёнком» в их семье. Свекровь её обожала — то ли за сходство, то ли за умение вовремя пустить слезу. Сергей о ней редко говорил, и я не лезла. Но когда он вернулся под утро с перекошенным лицом и огромным чемоданом, я поняла — спокойной жизни конец.
На следующий день мы поехали «знакомиться». Лариса открыла дверь в растрёпанном халате, с потёкшей тушью и фальшивой улыбкой.
«О, это ты, жена Серёжи? — протянула она. — Хм… Я думала, ты… ладно, неважно».
Свекровь накрыла стол, как на праздник: борщ, котлеты, пироги с капу́стой. Сидела рядом с Ларисой, гладила её по руке и причитала: «Бедняжка, как она настрадалась, как ей не повезло с мужем, теперь ей нужно помочь начать всё заново». Потом, будто невзначай, добавила:
«Серёжа, а может, вы с женой поможете Ларочке с работой? У тебя же связи».
Так начался наш ад. Сергей носился, искал ей место, звонил друзьям. Я подыскивала квартиру. В итоге соседи снизу согласились сдать «однушку» — уговорили за полц. Сергей помог с бумагами. Всё — ради «несчастной девочки», которой «в жизни не везёт».
А дальше пошло по наклонной. Утром — Лариса. Вечером — Лариса. Машины нет — везешь её, как такси. Готовить не умеет — приходит к нам. Заявится в десять, встанет посреди кухни и заявит:
«Я голодна, а у меня сегодня столько дел! Вы хоть что-то приготовили?»
Однажды устроила пьянку, музыка гремела до утра, соседи вызвали участкового. Хозяева квартиры были в ярости, но Лариса как-то выкрутилась. А свекровь на следующий день примчалась с криками:
«Вы что, не могли за ней присмотреть?! Ей же всего двадцать три, она ещё дитя!»
«Простите, — не выдержала я, — но мы с Сергеем не няньки. Мы помогли. Дальше — она взрослый человек».
«Молчи! — рявкнула свекровь. — Я с сыном разговариваю!»
Я вышла, но сквозь стену слышала, как она орала: «Плохую работу нашли! Бедную Ларочку в обиду дали!»
Через неделю Лариса «заболела». Сергея отправили за продуктами. Меня — «убраться у неё». Я отказалась. Муж надулся. А я вспомнила, как с температурой мыла полы и варила бульон — никто даже чаю не принёс.
Потом соседи снова пожаловались, и хозяйка выгнала Ларису. Работу она тоже потеряла — клиенты были недовольны. Свекровь забрала «ангелочка» к себе, рыдая и проклиная всех подряд. Я молчала. Потому что знала — если открою рот, сорвусь.
Но через две недели случилось чудо: подруга позвала Ларису в Казань. Свекровь рвала на себе волосы. А я едва не засмеялась от облегчения. Впервые за полгода я дышала свободно.
Лариса уехала. И с ней ушёл этот кошмар. Вернулась тишина. Я снова стала собой — женой, матерью, хозяйкой. А Лариса пусть теперь мучает других. Лишь бы не нас.
**Вывод:** Иногда молчание — не золото. Иногда нужно вовремя сказать «хватит» — иначе сожрут с потрохами.
