«Идеальный муж: как одна фраза разрушила безразличный брак»

«Ты же идеальный муж, Миша»: как одна фраза разрушила брак, построенный на равнодушии

Ольга вернулась домой, сгибаясь под тяжестью пакетов. Едва переступила порог, из спальни донесся голос супруга:

— Пришла? Уже шесть?

— Без десяти восемь, — выдохнула она, бросая сумки на кухонный стол.

На подносе красовались четыре чашки с недопитым чаем — верный знак: тут побывала тёща с подругой Людмилой Петровной. Ольга даже не вздрогнула. Всё как обычно: незваные гости, намёки на её «неправильную» домовитость, кривые ухмылки и невидимые, но липкие следы чужих пальцев на её фарфоре.

— Где пропадала? Жрать охота, — буркнул Михаил, не отрываясь от монитора.

— В «Пятёрочке» была. Чтоб его величество не померло с голоду, — скривилась Ольга. — Кстати, нам надо поговорить.

Тишина. Тогда она развернула его кресло лицом к себе и ровно сказала:

— Давай разведёмся.

Миша округлил глаза:

— Чего? Ты чего?

— Потому что дальше — нельзя.

— Оль, может, сперва пожрёшь мне сварганишь, а потом будешь ерунду нести? Пусто в животе.

— Нет. Сейчас.

— Ну я же алкаш? Баб не таскаю? Дома сижу, бабки зарабатываю. Холодильник полный. Чего тебе, а?

Ольга фыркнула:

— Ты живёшь в моей двушке, за коммуналку не платишь, за продукты — я. Уборка, готовка, стирка — тоже я. Интересно, на что у тебя хватает?

— Ну… кроссовки купил. В «Танки» донат кинул. Мамке с Люськой пару раз тысячу скинул. Ну и чё?

— Ага. Ну и чё. Только я с утра попросила бельё развесить — а оно до сих пор вёдрами в тазу киснет.

— Да я же работу делал…

— Между прочим, поменять деятельность — тоже отдых.

— Да я не мастак! Мамка меня к плите ближе чем на метр не подпускала!

— Знаю. «Не мастак». Удобная позиция, да? С сегодняшнего дня: хочешь жрать — вари сам. Я с девчонками в «Шоколадницу» иду. Сперва отказалась, а теперь передумала. Удачи.

Ольга развесила прокисшее бельё, махнула рукой в сторону холодильника и вышла. В кафе, за бокалом крымского, завибрировал телефон — свекровь. Она перевернула экраном вниз.

Дома её ждала Раиса Семёновна.

— Ольга! Ты с катушек съехала?! Развод?! Да у тебя ж золотой мужчина! Таких сейчас в мусорке не найдёшь! Не пьёт, не бьёт, трусы по углам не швыряет! Пол-района тебе завидует!

Ольга медленно подняла глаза:

— Вы говорите, будто хвалите циркового медведя. Он не делает гадостей — это да. А что хорошего-то делает? Для меня?

— Работает!

— Я тоже. Только я ещё мою, глажу, таскаю сумки, плачу за двоих. А он?

— Подарки дарит! Я сама ему советы даю!

— Понятно. Поэтому на 8 Марта я получила электромясорубку, а на юбилей — пуховый жилет.

— А что, бриллианты требовались? — язвительно скривилась свекровь.

— Хотя бы сертификат в салон. Но нет. Жилет. И вечное «не умею». Я больше не нянька.

— Да не научен он! У нас мужчины этим не страдают!

— Вот именно. Вы вырастили большого ребёнка. И ему хорошо. А мне — нет.

— Может, подожди? Научи…

— Извините. Я не воспитатель в детсаду. Пробовала. Два года. Хватит. Сейчас соберёте его вещи — и вперёд, туда, где вас ждут. Я не злая. Просто выдохлась.

Через час такси гудело под окнами. Два мешка, коробка. Миша брел сзади, прижимая к животу системный блок.

Ольга щёлкнула замком. Упала на диван. Вдохнула полной грудью. Нацарапала в блокноте: «Развод. Свобода».

И впервые за годы уснула без снотворного.