З життя
Мы развелись из-за разногласий на кухне

Мы разошлись, потому что муж не умел даже яичницу пожарить
На днях мы с супругом так переругивались, что я выставила его за дверь. Теперь он ютится у мамаши в Выборге, а я пытаюсь прийти в себя после десяти лет брака, который больше напоминал испытание на прочность. Свекровь в истерике — названивает, уговаривает забрать её «несчастного мальчика», но мне глубоко безразличны её слёзы. Я устала быть Золушкой в собственном доме.
Даже моя мать не поняла:
— Татьяна, ты рехнулась? Останешься одна с ребёнком! Да Сашенька-то золото: не бухает, кулаками не машет, зарплату исправно приносит!
Замуж за Александра я выскочила в 20 лет — юная дурочка с розовыми очками на носу. Благодаря бабушкиной хрущёвке в наследство хоть бесприданницей не считалась. Родители развелись, но отец не бросил — его мать нам и квартиру подкинула. В неё мы с Сашкой и заселились после загса. У него из имущества — только доля в бабушкиной трёшке, но мне тогда казалось, что любовь важнее счетов в ЖЭКе.
Через полгода я забеременела. Наша Анечка родилась, когда мне едва стукнул 21. После декрета работу найти не удалось — с ребёнком, который вечно сопливит, никто брать не хотел. «У вас дочь? А кто её в сад водить будет?» — стандартный ответ кадровиков. Помощи ждать было неоткуда: ни свекровь, ни мои родители не горели желанием нянчиться. Так я и завязла в бесконечном круговороте пелёнок, манной каши и швабры.
Саша трудился в Гатчине, приползал затемно, и общались мы в основном через записки на холодильнике. Все домашние заботы легли на меня. Он даже носки поднять не мог — не то что мусор вынести. Я молчала — ведь он же «кормилец», устаёт! Рвала жилы, пытаясь угодить, но в ответ слышала:
— Тебе бы только на диване валяться! Все жены успевают, а у тебя макароны пригорели!
Чувствовала себя тунеядкой, хотя пахала как ломовая лошадь. Решила выйти на работу — вкалывала на износ: садик, офис, вечером забирала Аню у мамы. Зарплата оказалась выше, чем у «добытчика», но дома ничего не поменялось. Через две недели он опять завёл шарманку:
— Холодильник пустой! Опять сухомятку жрать?!
— Может, мне с ребёнком в одной руке и сковородкой в другой на работу бегать? — огрызнулась я.
Саша забирал Анючку и сидел дома, уткнувшись в телефон. Я приезжала к восьми, валилась с ног, и тут уж не до фуа-гра. Готовила что попроще, иногда грела пельмени. Но «хозяину» было не угодить:
— У Ивановых жена и борщ варит, и пироги печёт! Ты вообще женщина или как?
— У Ивановых муж ипотеку платит, а не в маминой квартире прописку делает! — парировала я. — Если оба работаем — делим быт пополам!
Хоть я и приносила больше денег, вся домашка всё равно висела на мне. Сашка же свято верил, что «мужик не должен унижаться до кастрюль». В пример ставил деда: «Вот это был мужчина!» Тут я и взорвалась:
— Дед хоть квартиру сам купил, а не на тёщину шею сел! Не нравится — айда к своей мамаше!
Он и айнул. Свекровь сразу завела пластинку: «Что люди скажут! Ребёнку отец нужен!» Но мне плевать на соседские сплетни. Я устала тащить на себе и работу, и дом, и инфантильного взрослого ребёнка. С Аней мы справимся. Хотя иногда всё же думаю: как я терпела этот цирк столько лет? Любовь — она, конечно, слепа, но розовые очки когда-нибудь приходится снимать. Хотя бы для того, чтобы разглядеть наконец своё достоинство.
